Про Великую Отечественную войну снято невероятное количество фильмов. Картина «Подольские курсанты» режиссёра Вадима Шмелёва тоже про неё.
И вот вопрос: почему нас, казалось бы, правнуков участников событий, которые произошли в прошлом столетии, это тема до сих пор волнует, интересует, трогает? Нас ― поколение, которое никогда не знало войны и даже большинство своих прадедов в глаза не видело?
Однажды я побывал на литературном конкурсе, в котором одна девочка ― моя примерно ровесница – написала рассказ от лица убитого на Великой Отечественной войне солдата. Для меня это было так удивительно! Неужели даже девчонок эти темы волнуют? Ведь тема войны ― эта тема парней?
И вот очередной фильм, снятый нашими современниками, которые тоже не видели той войны, которые могут её только реставрировать. Живых свидетелей, тем более которые воевали в 41-м году, уже нет.
Я смотрел фильмы, снятые участниками, свидетелями Великой Отечественной: «Горячий снег», «В бой идут одни старики», «А зори здесь тихие». Они серьёзно отличаются от современных картин. В нашем столетии появились совершенно новые фильмы. Они сняты с помощью новых технологий, такого кинооборудования, которое создаёт ощущение присутствия. К ним относятся: «Брестская крепость», «28 панфиловцев», «Ржев», «Битва за Севастополь», «Спасти Ленинград», «Танки», «Т-34». Я их все смотрел.
Фильм «Подольские курсанты» из этого нового ряда. И от этих фильмов, лично я требую, чтобы они были предельно правдивыми, предельно точными, и чтобы художественности в них было как можно меньше. Потому что, по моему твёрдому убеждению, нельзя романтизировать войну. Да, в прошлом веке от войны остались боль, кровь, а сейчас только героизм, мужество и патриотизм. Но война — это прежде всего убийство, это горе, это беда, беда не отдельно взятого человека или отдельно взятой семьи, а целого народа, всего мира. Вот чего нельзя забывать. Поэтому сценаристы и режиссёры должны быть предельно правдивы и не оставлять за кадром грязный фронтовой быт.
Сегодня вышел на улицу ― снега по пояс. Мороз – 14 градусов. И одна мысль. Как наши прадеды в такую погоду на войне выживали? Я спрашиваю себя: правдив ли фильм «Подольские курсанты»? В погоне за яркими, точно воздействующими на психику картинками не отклонился ли режиссёр в сторону эффекта? И отвечаю: на мой взгляд, авторами фильма были допущены ошибки, которые помешали до конца поверить в эту историю.
Постараюсь объяснить свою позицию. Последняя сцена: главный герой Александр Лавров со своим командиром пускают последний снаряд в дуло фашистского танка. Перед этим мы видим: Маша отстреливается от немецких солдат – разрядила магазин одного автомата, пистолет. В последний момент в сарай-дзот залетают аж целых три вражеские гранаты. И… Взрывается танк. Взрывается сарай. Камера снимает с квадрокоптера, и… и никого. Понимаете? Никого на поле боя нет! Только что шёл жёсткий бой. Стреляли изо всех щелей. И через секунду ни одного фашиста. Как во фразеологизме – будто сквозь землю провалились. Но такого не может быть на войне!
Или вот разговор военврача третьего ранга с полковником. Они выходят на крыльцо, где врач поднимает очень важные для фильма вопросы. И весь разговор происходит будто в пустоте, хотя в здании находится госпиталь и людей там много. Посмешил солдат-статуя, который то появляется в кадре, то исчезает. Посмешил? Это в военной-то картине?
Меня очень в современных фильмах раздражает съёмка, при которой задний план размыт. Это выглядит так дёшево! Вот и здесь навешали грязных тряпок на задник, ободрали стены и всё это расфокусировали. Кадр от этого потерял глубину, размазался, стал примитивным. Если бы это был малобюджетный фильм – то это одно. Но его бюджет ― 450 миллионов! Вот у Феллини все детали на заднем плане просняты. Это создаёт объём, убедительность, они о герое говорят больше, чем сам герой.
Или, когда передовой отряд ехал, чтобы занять оборону, его пробомбили самолёты. Вдруг взрывается грузовик с боеприпасами и весь отряд, как один, замирает в ожидании: «Спасся ли Ткаченко?» В бешеной сумятице вдруг пауза. Не может такого быть! Всё равно все должны продолжать какое-то движение: все напуганы, всем страшно. А это прям «стоп кадр». Ну одни могут застыть, но другие будут что-то делать, это же крупный отряд.
И самая главная оплошность, которую никак не могу упаковать в голове, хотя упрашиваю себя. Первые кадры фильма поданы так, как будто вокруг лето? Вокруг полигона, на котором проходят учебные бои, в лесах, ни одного жёлтого деревца, даже намёка на осень, все ходят в летней форме. В титрах читаем: события происходят в октябре. Ребята, я сам из Подмосковья, меня не обманешь. У нас уже в сентябре всё разноцветное и состояние куртки. Подольские курсанты в одной форме. Но ещё парадоксальней то, что в конце фильма уже идёт снег и подошедшие «резервы» стоят в шубах. На деревьях ни листика. Такое я наблюдал в последних числах ноября. А события происходят примерно в 20 числах октября. И не было никаких лютых морозов, про которые ходят легенды. Это 1940 год был аномально холодным. А в 1941 году в начале ноября температура опускалась лишь до ― 7. Поэтому на кадре, самом мощном (голые деревья и идущий снег), меня выбило.
И ещё. Со мной может весь свет не согласиться, но это моя точка зрения. Сергей Безруков ― мегазвезда, но для меня он Борис Годунов (для мамы Есенин и Пушкин), потому что я только что посмотрел этот фильм, где он в главной роли. И когда он появился в кадре, вся магия фильма, которая начала меня захватывать, исчезла на какое-то время, пока я не договорился со своим мозгом: «Окей, пусть он в этом фильме сыграет Ивана Сторчака, командира разведывательно-диверсионного отряда». А вот с актёром Евгением Дятловым, который играл в «Тоболе» генерал-губернатора Гагарина, такого не произошло. Как-то удалось гармонично вписаться в роль полковника Ивана Стрельбицкого, которая ему была к лицу, особенно эти правдоподобные усики.
Важную роль в фильме играет разговор военврача третьего ранга с полковником, в котором врач говорит: «Но почему на этой войне воюют одни мальчишки?» и «Ну где они, эти резервы, ради которых они умирают?». На мой взгляд, это два самых важных вопроса в фильме. Почему 3,5-тысячам мальчишкам, которые даже училище не успели окончить, приходится идти на фронт и не прикрывать тылы, а прямо в самое пекло, на остриё вражеской атаки, насчитывающей 300 танков, имея при себе 12 исправных орудий и ещё 18 учебных, годных на 5-6 выстрелов? Почему резервов так долго не было? А если бы курсанты продержались, как было приказано, 5-6 дней, а не 12, страшно представить, какая бы брешь образовалась в нашей обороне. Эту брешь пришлось бы закрывать, словно пробкой, новыми «зелёными» парнями. Неужели больше некому воевать? Только детей можно отдать на растерзание фашистскому зверю? Ну где же эта великая Советская Армия, которая хотела «войны малой кровью на чужой территории»? Где наши командиры-стратеги, которые должны были чётко рассчитать: где регулярная армия, сколько времени нужно на её переброс? Сказали 5-6 дней, значит через 5-6 дней и придут резервы. Почему они не подсуетились, не поторопились? «Пацаны» 12 дней держали оборону, на старом учебном оружии! Вот оно, наше руководство, которое лучший генофонд народа уничтожило в первые месяцы войны. Разведка предупреждала Сталина ― Гитлер пойдёт с войной на СССР, Рихард Зорге предостерегал ― будет война. И каковы действия нашего Верховного главнокомандующего? До 37-го, укрепляя свою власть, он обезглавил армию, к 1941-му году остатки выстроил на границе, как будто на подносе преподнёс её Гитлеру, а когда война началась, и страна нуждалась в лидере, сбежал на дачу, где отсиживался до июля.
Прав инженер Углов, которого сыграл Даниил Спиваковский, по плану они должны сдать укрепления через два месяца, но кто же знал, что немцы до самой Москвы так быстро дойдут. Кто же знал? Какая ирония! Ведь у нас самая сильная армия.
И подводя итог о том, что у меня, как у человека, любящего Россию, как говорится, наболело.
И подольские курсанты, и вся Советская Армия вместе с моим прадедом прошли такую страшную, тяжёлую войну, за наше счастливое детство. За то, чтобы мы жили в счастливой стране, стране, в которой нет богатых и бедных, в стране, которой все недра принадлежат народу, в стране, где каждый человек имеет любимую хорошо оплачиваемую работу, в стране, в которой авторитет правителя безукоризнен. Они смело ложились под танки, они бесстрашно кидались на амбразуру врага, они брали высотки под адским артиллерийским огнём, и всё ради чего? Чтобы маленькая кучка владела всем народным богатством, а старики-инвалиды в переходах на картонке под гармошку пели:
Широка страна моя родная,
Много в ней лесов, полей, и рек,
Я другой такой страны не знаю,
Где так вольно дышит человек…
Нет шире, богаче, свободнее нашей страны! Нет! Так почему мы всем миром собираем деньги на лечение больным детям??
У меня после просмотра фильма «Подольские курсанты» только один неразрешённый вопрос пульсировал в висках: «Неужели жертва подольских курсантов напрасна?»